8 января у нас начались занятия по шведскому.
Мы, окрыленные успешно сданным экзаменом, уже предвкушали, как придем в новую группу, как окажемся там самыми отстающими, а, следовательно, побежим вперед семимильными шагами, как придется вовсю скрипеть мозгами и напрягаться изо всех сил, чтобы разобраться. И, главное, больше всего мы надеялись на то, что оставили в прошлом популяцию тетей из стран Ближнего и Среднего Востока.
Ни я, ни Сережа не расисты. За время учебы у меня появилась подруга из Колумбии – замечательная девчонка, Лилиана. В старой группе мы довольно тесно общались с Бенджи из Таиланда, Джанет из Нигерии, Майсой из Ирака. Национальность – не главное. Та же абсолютно черная Джанет – учительница по образованию, очень интересный в общении человек. Маиса – химик, и я никак не могу отнести ее к категории арабских тетей, несмотря на происхождение.
Ну, полбеды, что они, тети эти, пол-урока трендят по-арабски. Носят свои эти платочки – на здоровье!
Гораздо хуже другое.
Им нафиг не нужен этот шведский – зачем? Им платят социалбедраг (социальное пособие) с тем условием, что они ходят в школу. Ну, они и ходят. А чё там учат – не имеет значения. Ну и мировоззрение, само собой. Кастрюли, дети, тряпки. Высшее интеллектуальное достижение – телевизор. При этом муж, как правило, козел и идиот.
Это бы ничего, если бы учителя, вынужденные учить всех, не тратили на них 95% времени. Ну, а тем, кто хочет чему-то научиться, приходилось сидеть, подперев щечку, и ждать, пока очередная тетя разродится ответом на какой-то простенький вопросик.
Ну да ладно.
Ну, думаю, в новой группе все будет иначе!
Ага, как бы не так!
Процентное соотношение тетей с Востока оказалось даже выше, а их подготовка – чуть ли не ниже. Ничего не понимаю! Спрашиваю одну из них, которую знала раньше:
- А ты сдавала экзамен за курс «С»?
- Нет, - отвечает она.
- А как же ты оказалась на уровне «Д»?
- Понятия не имею, - пожимает она плечами.
Впоследствии в нашей же группе были обнаружены еще два человека, которые учились с нами в одной группе раньше и не сдавали экзамен.
Первая - Гордана, очень милая и приятная женщина из Сербии, которая, к сожалению, совсем не знает шведского.
Вторым был Мустафа, редкостный раздолбай из Сомали, который во все времена года ходит в широченных штанах либо серебристого, либо канареечного цвета. Как он сам когда-то говорил Сереже, он у себя дома заплатил 3 000 «зеленых», чтобы получить статус политического беженца. Вообще уникальная личность! Он как-то на занятиях распереживался, что нету у него собственной квартиры, снимать приходится. Когда учительница вежливо так поинтересовалась, что, быть может, хорошо было бы получить работу, а следом, смотришь, и квартира как-то образовалась бы, Мустафа энергично замотал головой: «Нет, работа мне не нужна! Только квартира!» И в самом деле, зачем какая-то работа, когда и так платят?
И закрались в мою душу подозрения, что таких, как они, в нашей группе очень много. Тем более, что при своей вполне неплохой зрительной памяти я вспомнила буквально пару физиономий тех, кто сдавал с нами экзамен.
Странное, думаем, дело! Надо разбираться.
А тут еще в нашей группе две или три недели вели занятия сплошные викарии – подменные учителя. Постоянного учителя не было, вот и пошли к старшему среди них, Даниелю, который вроде что-то решает.
Хотели тихо-мирно перебраться в утреннюю группу, но не тут-то было. Там, оказывается, нет мест, tyvärr, и нужна специальная бумажка, к примеру, с работы, о том, что ты занят и не можешь посещать занятия в середине дня. А как насчет того, чтобы обучение шло хоть немного быстрее? – Эти вопросы будете решать с постоянным преподавателем. Я набралась наглости и спросила:
- А что, прув «С» не имеет никакого значении?
- Что вы! Имеет огромное значение! – замахал на меня руками Даниель.
- Тогда почему в нашей группе учится как минимум три человека, которые не сдавали прув?
- Вы ошибаетесь, этого просто не может быть!
- Но это есть, - настаивала я.
- А кто они такие? Имена назвать можете?
Неприятно, конечно, но имена я назвала. Фамилии не смогла бы даже при желании, потому что кроме Горданиной остальные для меня – мешанина звуков.
- Все равно вы ошибаетесь, и… - он зачастил так, что мы перестали понимать и половину.
Думаю, специально, чтобы сбить нас с толку. А глазки-то бегают у самого, бегают… В конце концов мы были отправлены к постоянному преподавателю вместе со всеми нашими вопросами. Которого тогда еще не было.
Даниель с тех пор делает вид, что нас не замечает.
На самом деле все очень просто. Понять многие вещи, которые тут происходят, помогает многолетний опыт жизни в Совке.
Сразу же после экзамена ходили упорные слухи о том, что прув сдан очень плохо.
А ведь уже есть преподаватели, которые должны работать на уровне "Д"! Им надо платить зарплату, штатное расписание, в конце концов. Вот и подумали, что, если растасовать группы, никто ничего и не заметит - кто сдавал, кто не сдавал!
Я пропустила несколько дней, пытаясь утрясти вопросы с обучением Саньки, да и со своим дальнейшим обучением тоже.
Пришли к тете, спросили, где мы можем узнать о возможностях обучения. Нас очень вежливо отправили в библиотеку к Тине Нильссон. Пришли. Тины Нильссон нету, tyvärr, нам с улыбками любезно объяснили, что она будет после часа. Пошли погуляли. Вернулись. Увидели, что там совсем другая тетя – ее зовут Саня, она – наш ментор (это такой специальный учитель, который объясняет правила жизни в Швеции, историю, традиции и т.д.)
Саня действительно милая и обаятельная женщина. Она нам очень подробно объяснила, что Тина будет только завтра, так составлено их расписание (как будто те, первые, этого не знали!), и она что-нибудь посоветует Саньке. А, что касается меня, то я могу, конечно, взять еще какой-то курс параллельно шведскому, например, математику, английский или информатику для начинающих. Или что-то вроде обществоведения. Но стипендию я на него не получу, потому что у меня есть университетский диплом, tyvärr. То, что мой диплом вроде как нуждается в переводе и официальном заверении (это – геморрой того же рода, футбол чисто по-советски, когда один отсылает тебя к другому, другой – к третьему, и далее по кругу), роли не играет.
Пришли на следующий день к Тине. Она объяснила, что Санька может получать хоть небольшую, но стипендию за изучение шведского и дала адрес, где все это надо оформлять. Точнее, оформлять изучение, потому что стипендии оформляют… в пяти метрах от места нашего первого визита.
Пошли туда. Tyvärr, но мы не занимаемся курсами обучения, очень вежливо и с милейшей улыбкой. Вот если вы найдете курсы и заполните анкеты (прилагаются), мы начислим вам стипендию.
Пока на этом и остановились, потому что в пятницу та организация, куда нам надо было попасть, не работала, а в понедельник Санька улетел в Минск.
Так что все еще впереди.
Уж не знаю, что мы выбегаем. Здесь все, как когда-то в Совке. С одной только разницей – все беспредельно приветливы и вежливы, но футболят тебя точно также. Tyvärr.
За это время у нас появился постоянный учитель, зовут его Петер, шкаф трехстворчатый с антресолями. Его манера объяснять простейшие вещи повергает меня попеременно то в скрежет зубовный, то в полное изумление. Так, например, возник вопрос, что такое объем (наши соученики не все понимают, что это такое!) Если бы я сама не знала, то, скорее всего, решила бы, что это – какая-то амеба, которая питается молоком.
Где же наша замечательная Карин? Вообще-то известно где, на Гавайях…
Учеба идет своим чередом.
Во вторник изучали много новых слов относительно ландшафта. Петер обратил наше внимание на слово en damm – дамба. Написал на доске еще одно слово: en dam, дама. Ну, в смысле «дамы и господа». В отличие от первого, в котором гласная произносится коротко, во втором «а» длинное – нам предлагалось не путать. Он спросил, понимают ли ученики, что обозначает это слово. Все дружно закивали, а какие-то тети с Ближнего Востока пошли дальше и стали энергично пояснять, опираясь на то, что они видели, а именно на наличие этого слова на дверцах определенного назначения вместо привычного нам "Ж". Объяснение звучало примерно так: "En dam är en kvinna, som sittar på toaletten" - "Дама - это женщина, которая сидит в туалете". Хорошо хоть чисто случайно (я так думаю) употребили предлог "på", а не "i", а то бы получилось, что бедная дама вообще сидит внутри унитаза.
От большого ума я на следующий день рассказала эту историю Венере, которой не было накануне, присовокупив личный вывод: «Так что, ежели тебе в сортир приспичит, можешь ощутить себя дамой!»
Вот дура-то, а!
Нет, не Венера, я! Потому что она принялась ржать (иного слова и не подберешь) на весь класс, всхлипывая и размазывая косметику.
Петер посмотрел на нас и, видимо, в очередной раз убедился, что русские – :)ättekonstig (довольно странные).
Отсмеявшись, Венера продолжила линейку моих рассуждений, экстраполировав ее на представителей мужского пола. «Это чё ж, - говорила она. – Каждый мужик в туалете чувствует себя herr’ом, да?»
А мысль-то глубокая!
Эта неделя состояла из нескольких разнородных экспириенсов, начало которым было положено значительно раньше.
Во-первых, еще на Рождество Лена с Димой высказали пожелание приобщиться к шведскому национальному развлечению – катанию на длинных коньках. Договорились, что Дима узнает, где можно взять их напрокат, и съездим.
Во-вторых, Андрей и Наташа предложили отправиться на север, покататься на горных лыжах. При всех нынешних финансовых заморочках - сколько той жизни? А вдруг вообще придется уезжать куда-то, и что? Столько времени прожить в Швеции и ни разу не покататься на горных лыжах (это про меня) или выбраться всего лишь один раз (что касаемо Сережи)? Неправильно. Вот мы и записались в команду добровольцев. Впрочем, горнолыжный выезд назначен на 12 февраля, так что ту би континуед. :)
А пока мы озаботились экипировкой. Я далека от мысли, что, только встав на эти самые лыжи, ласточкой помчусь по горам. Более того, что-то мне подсказывает, что приземляться я буду гораздо чаще, чем мне бы этого хотелось, а потому надо запастись стóящей защитой для главного рабочего органа, в котором у меня проживает интуиция и на котором я сижу.
В общем, мы с Сережей совершили набег на спортивные магазины. Хорошо быть не очень крупногабаритной! Я нашла себе недорогие детские штанишки, которые в области коленок и ее, родимой, были подшиты специальной сверхпрочной тканью.
С Сережей дело обстояло сложнее, но все же нашли брюки и ему. Купили.
Позвонил Андрей и сказал, что тут неподалеку объявлена ночная распродажа. Магазин «Прис-экстра» объявил торговлю по смешным ценам с 9 до 11 вечера. Оказывается, эта информация была в газете, а мы ее так и не посмотрели. Собрались, поехали, на ночь глядя. Долго блуждали по развязкам, почти доехав до аэропорта, но все же попали в вожделенный магазин.
Все парковки были забиты напрочь. А народ продолжал стекаться полноводной рекой. Великая вещь – страсть к халяве!
Оставив машину с другой стороны дороги, мы все же попали в это царство потребительского разврата. И тут – о, горе! – Сержа увидел брюки, которые были гораздо лучше, чем те, что купили ему. «Что ж, - говорю, - покупай! А те сдадим!»
Так и сделали. А еще накупили апельсинов по цене картошки, шампиньонов за треть стоимости и еще много разных интересных и вкусных вещей.
Чем хороша шведская торговля, так это возможностью сдать обратно купленный товар в определенный срок. «Оппет шоп» называется. Безо всякой мотивации и с возвратом денежек. Именно такая судьба и постигла первые брюки.
Позвонил Дима и сказал, что он узнал, где можно взять напрокат длинные коньки. Отлично! А заодно нам с Сережей представилась возможность испытать только что приобретенную экипировку. В субботу собрались и поехали, хотя погода была отнюдь не прогулочная: «каля нуля», все в тучах, ветер и мокрый снег.
Как я уже говорила, длинные коньки – шведское национальное зимнее развлечение. Особо продвинутые даже путешествуют таким вот образом по замерзшим рекам. Меньшие экстремалы просто резвятся на специально подготовленных для этого местах. Как раз в одно из таких мы и приехали. Это – залив, который называется Норрвикен. Вдоль всего берега расчищена от снега полоска шириной метра 3 и рядом стоит пункт проката.
Сами коньки представляют собой железянные штуки с сечением в виде буквы «т». На горизонтальную палочку «т» ставится нога, вертикальная же скользит по льду. Длина их около полуметра, причем ботинок крепится ближе к заднему краю, так что впереди торчат эдакие «ножи». Длина вертикальной палочки «т» составляет сантиметров 5, а впереди лезвия сильно скруглены и поэтому не цепляются за выбоины. На само лезвие приделывается крепление, напоминающее лыжное, и ботинки тоже очень похожи – с таким же сильно выступающим рантом. Только на каблучке (около 2 см) есть специальная выемка. Рант засовывается в носовое крепление, пятка защелкивается в задние держатели, через которые продернут ремешок. Ремешок попадает в выемку на каблуке и затягивается через подъем ноги. Что называется, примитивно, зато эффективно! А еще для катания можно использовать лыжные палки, что очень удобно.
Вообще-то полагается ко всему прочему защита от утопления. Это «счастье» повсеместно продается и тоже сдается напрокат, но я так и не выяснила, как оно действует. То есть народ надевает ее на шею, а вот что дальше, если, не дай Бог, воспользоваться придется, я не знаю. Что-то вытягивается вроде и куда-то бросается веревка. Ну, хорошо, а тащить как? Прямо за шею, что ли? Конечно, смерть от удушения менее мучительна, чем от утопления, но все же мы не стали пользоваться этими странными штуками.
Мы решили, что для первого раза часового катания будет вполне достаточно. Итак, аттракцион «коровы на льду» можно было считать открытым!
Я когда-то в детстве каталась на обычных фигурных коньках. И даже потом, во взрослом состоянии, когда была такая возможность, освежила свои навыки и даже приумножила их, пользуясь советами девочки, которая серьезно занималась фигурным катанием. Так что я кое-как держалась на ногах.
Техника чем-то напоминает обычные коньки, чем-то – ролики, чем-то коньковый ход на лыжах. Но это в том случае, когда она, техника эта, имеется в наличии. Но все же продвигаться вперед я могла.
У Сережи дело обстояло куда как хуже. То есть держаться-то он держался, но двигался слишком уж медленно. У Лены ситуация была примерно та же. Зато Дима катался легко и свободно. Когда до времени «Ч» осталось всего полчаса, мы с Димой решили оставить наших драгоценных «половин» и прокатиться несколько побыстрее.
Это было просто фантастично!
Никогда не думала, что цвет льда может быть таким разным! Белый, мраморный, муаровый, глухо-серый, асфальтовый… Правда, из-за пасмурной погоды вся эта гамма была черно-белой. И весь мир тоже был черно-белым: черные деревья в белых шапках снега, черные или серые скалы среди белых сугробов. И только человечки, мчащиеся по льду, радовали глаз разными цветами одежек.
Мои палки оказались никуда не годными. Уже потом я увидела, что зубцы в них круглые, совсем тупые. Вот они и соскальзывали. Только попытаешься опереться – и чуть не падаешь. В итоге от этой идеи пришлось оказаться и просто таскать их в руке. Но и так можно было разогнаться довольно легко, да еще и попутный ветер помогал: при порыве надо было всего лишь выпрямиться, расставить руки и скользить, скользить… Удовольствие – непередаваемое!
И только можно было представить себе, что испытывали те, кто и в само деле умел хорошо кататься на этих штуковинах! Мимо нас проносились люди, которые, казалось, не затрачивали на свои движения никаких усилий и при этом мчались, как птицы!
Мы проехали отметку «2 км».
Другой конец залива не видела даже я, что уж говорить о близоруком Диме. И тут в наши души стало закрадываться сомнение в том, что мы сможем одолеть всю дистанцию за имеющееся в распоряжении время. Но вскоре мы увидели расчищенную дорожку, которая пересекала залив поперек и была сделана, по всей видимости, для таких же горе-конькобежцев, как мы. Не долго думая, мы свернули.
Тут лед был гораздо хуже – весь в кочках и выбоинах. Да и вообще, залив – это не каток, однако эти на первый взгляд грубоватые и примитивные коньки оказывались не так чувствительны ко всяческим колдобинам. Думаю, на «фигурках» я бы уже не раз навернулась.
Мы решили передохнуть.
Вдоль всего берега тут и там кучковался народ, устраивал пикники на природе.
- Эх, зря мы не взяли чаю в термосе, - сказала я.
- Да, мечтательно произнес Дима. – Я с детства помню особый вкус чая из термоса на морозе!
- А вкус подмерзшего бутерброда с маслом?
- Точно, он – совсем особенный, - согласился Дима. – Надо бы выбираться так почаще, всех остальных брать с собой!
- И в самом деле! И сюда, и просто на озеро можно. А что? Гриль взять, сосисок пожарить, чайку попить – и домой!
Что-то наши мысли стали приобретать слишком уж гастрономический характер! По всей видимости, пора было возвращаться.
Раньше, наслаждаясь попутным ветром, мы с Димой представляли себе, что на обратном пути он, ветер этот, окажется встречным. И даже догадывались, что это будет значительно менее приятно. Но чтобы настолько!
Приходилось сгибаться в три погибели и раскатываться изо всех сил, чтобы только не сносило назад. И все равно это было замечательно: в черно-белом мире существовали черно-белые звуки – белый свист встречного ветра и черный хруст льда под лезвиями коньков.
Под конец я что-то совсем выбилась из сил. Мы проехали табличку «12 км», и я подумала, насколько все же грамотно мы свернули на поперечную дорожку! И так отмахали не менее 5 км.
Вскоре после этого, уже в самом конце, я потеряла скорость от ветра и вдобавок попала в выбоину. Я очень не хотела падать, изо всех сил старалась удержаться, а потому сплясала несусветную джигу, но все же воткнулась коленом в лед. Штаны – ничего, выдержали. Ну, заодно развлекла Лену и Сережу – они уже сидели на лавочке, отдыхали.
Совершенно незабываемое ощущение: чувствовать землю всей ступней после тонкого лезвия! Хотя бы ради этого стоит кататься на коньках.
Как и следовало ожидать, на следующий день погода была на загляденье: легкий морозец, тишь и солнышко. Это уже входит в традицию: выбираться на природу, когда хороший хозяин и собаку не выгонит, и отлеживаться дома, зализывая раны, в прекрасную погоду. Кстати, о ранах. Сережины три падения прошли без последствий. У меня же на колене разлился роскошный сливовый синяк. Что нисколько не мешает мне мечтать о повторении вчерашнего экспириенса. :)
А я теперь знаю, как по-шведски будет «фигвам»!
В смысле, вигвам, индейская избушка. Это будет kåta, читается «кота». Матроскина, наверное.
А выучили мы это слово потому, что сегодня проходили жизнь саамов.
Вот ведь как получается: у шведов ну прям сердца кровью обливаются по поводу того, что делается с несчастными, всеми ампиреалистами угнетенными курдами, у которых и государства-то своего нет, ютятся, бедолаги, кто в Турции, кто в Иране, кто в Ираке. Только, наверное, большинство уже давно в Швеции.
А вот что саамы, чукчи местные, полностью повторили судьбу американских индейцев, их не сильно-то и волнует. И посейчас живут на севере, разводят оленей. Пасут их, правда, все больше с помощью мотосаней и вертолетов, да и в фигвамах, kåtor’ах, уже далеко не все ютятся, но все равно. Самое веселое в этой истории было, когда саамов стали заставлять платить налоги. Интересно, как их регистрировали в skatteverket’е, местной налоговой? Там же адрес писать надо! «Пятый фигвам от озера и налево в теплое время года»?
Хи-хи, а налоговая-то раньше иначе называлась! Залезла на сайт посмотреть правописание, а тут – опаньки! Какая все-таки полезная штука – моя «шведская тетрадь»! Столько всего узнаешь, пока пишешь!
Так вот, после текста были вопросы. Один из них – что такое «kåt»?
Пишу: «Фигвам - это такой домик из шкур».
Петер, учитель наш, подходит и смотрит:
- Не правильно! Это – не дом, это – палатка!
Ну какая же это палатка? Нет, можно, конечно, условно назвать и палаткой, но…
Переписываю: «Фигвам – это такое жилище из шкур»
Петер крутит головой:
- Нет, это – палатка! – он долго думает. – Но можно сказать, что и жилище!
Я давно заметила, что у него некоторые проблемы логикой. Например, что такое «деревня», он объяснял так: «Деревня – это такое маленький город».
Забавно, конечно. Только хотелось бы не только веселиться по поводу фигвамов и сидящих в туалете дам, но и язык учить.
Кстати, история с дамой имела продолжение в виде комментария.
В субботу звонил Женя. Понятное дело, скучают Зайцы в своей Швейцарии. Вот и бродят, где ни попадя: то во Францию пехом, то в Германию забредут. На обратном пути из Неметчины заблудились и нечаянно еще раз несанкционированно пересекли границу. Так вот, в каком-то мелком городке в Германии вышли они на улицу, которая звалась Damenstraβe (Даменштрассе), после чего Катя внесла свою лепту: «Дама – это женщина, которая сидит на улице».
А вообще с образованием тут весело. В воскресенье были у наших знакомых, которых зовут так же, как и нас – Сергей и Лена. У них двое детей-школьников и, следовательно, четкое представление о системе обучения.
Так вот, первая заповедь – детей нельзя травмировать! А слово «алгебра» может сломать их хрупкую психику, поэтому – долой! И геометрией тоже не стоит перегружать юные умы. Теоремы и аксиомы – вон! И правда, зачем что-то доказывать, если это есть в учебнике! И вообще, тангенс – это такая штука, с помощью которой можно рассчитывать треугольники. А уже потом, через тангенс, идет определение синуса и косинуса. Понятное дело, что физический смысл этих понятий остается за бортом.
Лена говорила, что однажды на работе перед праздником она решила провести шуточную викторину. А работает она не в парикмахерской или там магазине каком, а в Высшей Королевской технологической школе (что-то вроде привычного политеха). То есть ожидалось, что коллеги должны быть хоть немного математически продвинутыми. Ну, и стала она задавать вопросы типа:
Sin -α = - sin α - верно или нет?
К ее удивлению, только один хоть как-то отреагировал на вопрос и, мучительно шевеля губами, принялся чертить пальцем в воздухе пресловутую единичную окружность…
Нет, шведы вовсе не тупые. Им просто лень. Существует поговорка: «Это не правда, что шведы не умеют работать! Они просто не хотят этого делать». И, если какая-то тетя отправляет тебя с твоей просьбой в направлении, совершенно противоположном нужному тебе, делает она это не со зла. Да и улыбается при этом мило и открыто. Ей просто лень проверять информацию или хотя бы просто подумать.
Достаточно показательный случай.
Я уже примерно с октября потихоньку тренируюсь, постреливаю на соревнованиях ранга «первенство водокачки». И вот как-то Ингемар, мой тренер, говорит мне:
- Хелена, у нас ожидаются серьезные соревнования, и тебе, чтобы участвовать, нужна стрелковая лицензия.
- А где ее взять? – спрашиваю.
- Не знаю, - пожимает он плечами. – Вот, зайди на этот сайт!
Зашла. Оказался сайт национальной стрелковой федерации, где не было никакой информации о лицензиях. Поискала гуглом – тоже ничего. Ладно, думаю, раз он мне дал этот сайт, должен же здесь кто-то знать, как ее, эту лицензию, оформлять! Нахожу электронный адрес для писем, спрашиваю. На следующий день приходит ответ: «Если ты хочешь получить лицензию, то тебе следует обратиться к своему тренеру».
Прихожу на тренировку, обращаюсь. Ингемар смеется. И тут же спрашивает у другого дядечки, который, видимо, кем-то неясным для меня работает в этом тире, а потому носит на поясе две связки ключей по полпуда каждая:
- Ты не знаешь, как вот ей вот лицензию оформить?
- Пусть заполнить вот эту бумажку, - отвечает тот и протягивает мне листок.
- А куда мне заплатить? Вам?
- Нет-нет! Платить надо в банк! - он задумывается на некоторое время. - А, впрочем, можешь и нам.
Надеюсь, что к следующей тренировке все будет готово.
А ведь все-таки тетя из федерации, которая отвечала на мое письмо, оказалась права!
| << Назад | Вперед >> |
© Елена Горбачевская(Elena Gorbachevskaja)
Опубликовано с любезного разрешения автора
В Стокгольме:
19:57 14 сентября 2024 г.
